Цикады вокруг затрещали еще громче и пронзительней. Пашка первым поднялся на ноги и протянул мне раскрытую ладонь.

— Идем! Как-нибудь выберемся!

Мы направились прочь с опушки в гущу темных деревьев. Где-то вдалеке ухала сова… Я снова задрала голову, чтобы разглядеть звездное небо. Затем перевела взгляд на лес, который раскинулся перед нами. Луна отбрасывала слабую бледную тень на черные стволы. Меня на мгновение накрыло огромным чувством облегчения… Конечно, это приятное ощущение довольно быстро пропало. Царапали мысли о том, как мы все-таки выйдем из леса, доберемся до дома и что я, в конце концов, скажу родителям. Наверняка мама меня потеряла… Это, конечно, какой-то парадокс. Вот уже три года я жила вдали от родителей и созванивалась с ними пару раз в неделю. В это время могла, например, спокойно отправиться с Долгих и его друзьями в клуб на всю ночь, не сообщив об этом маме. А зачем? Меньше знаешь — крепче спишь. Но каждый раз, когда я на каникулах возвращаюсь домой, тут же снова превращаюсь в школьницу. Мама отчитывает меня за поздние возвращения и постоянно караулит вечерами на крыльце…

Еще страшнее было за дальнейшую жизнь. Эти бандиты и правда от нас навсегда отстали? В полицию я точно не собиралась… Была слишком напугана.

В какой-то момент мне показалось, что идем мы уже целую вечность. Не очень-то удобно «прогуливаться» по ночному лесу на каблуках. Здесь даже не было протоптанных тропинок…

— Ты уверен, что идем к дороге, а не вглубь леса? — наконец спросила я.

— Если честно, ни в чем не уверен! — ответил Паша, не поворачивая ко мне головы.

Вдруг сбоку что-то подозрительно зашуршало.

— Кто здесь? — громко зашептала я. — Паша, мне страшно!

Ночной лес уже не казался таким романтичным. А черное бескрайнее небо над головой здорово давило.

— Если это дикий кабан? — предположила я.

— Почему он не спит? — спросил Пашка.

— Откуда мне знать? — рассердилась я. — А мы с тобой почему не спим?

— Ну… нас взяли в заложники, например.

Шорох повторился. Я прибавила шаг, поравнявшись с Долгих.

— Ладно тебе, это какая-нибудь птица… Или летучая мышь!

— Мамочки!

— Они тебе ничего не сделают, — усмехнулся Паша. — В отличие от людей…

— Все равно страшно! Слышал? — я крепче схватила Долгих за руку. — Опять шуршит!

— Пусть шуршит, — разрешил Пашка.

— Долгих, еще и кто-то топает! — прошипела я, наступив на сучок. Хруст!

— Ковалева, у тебя глюки! Это ты сама топаешь!

Ну уж нет! От очередного шороха я со всех ног припустила вперед.

— Полина! — выкрикнул Паша, погнавшись за мной. И от этого громкого отчаянного возгласа по спине пробежал холодок.

Хруст под ногами, хлесткие удары колючих ветвей по лицу, смолистый запах хвои вокруг, от которого голова шла кругом… Перемешалось все: шорохи, чьи-то ночные стоны, мое сбивчивое дыхание, пыхтение Пашки сзади. Вдруг силы резко меня покинули, и я остановилась. Паша тут же встал рядом.

— Не могу, — снова заплакала я, закрывая лицо ладонями, — я устала, мне страшно! Мы заблудились!

Паша прислонился спиной к толстому стволу дерева. Стоял, скрестив руки на груди, о чем-то задумавшись… Я продолжала с отчаяньем вертеть головой. Да уж, здесь и днем заблудиться несложно, а что уж говорить о глубокой ночи… И все эти лесные звуки просто сводили с ума!

Внезапно Долгих поплевал на ладони и ухватился за сухой ствол…

— Что ты собираешься делать? — удивилась я.

— Мы хотя бы должны узнать, в какую сторону нам идти… — ответил Долгих.

— Хочешь залезть на дерево?

— Могу уступить тебе… — усмехнулся Паша. — Или на считалочку? Эни-бени, рики-таки…

— Не валяй дурака! — устало поморщилась я. — Все равно не умею по деревьям лазить!

— Буль-буль-буль, каляки-шмаки… — невозмутимо продолжил друг.

— Долгих, я тебя поняла! Не претендую!

— Эус, беус, краснодеус…

— Чпок! — рассердилась я. — Сказала же — полезай!

Пашка, рассмеявшись, обхватил руками ствол. Уж что-что, а лазить по деревьям Долгих умел превосходно. И глазом моргнуть не успела, как парень уже скрылся в ветвях. Я подошла ближе к дереву и задрала голову. Какой шустрый, одни пятки мелькают! Сверху на землю посыпалась кора и сухие иголки. Спустя пару минут Паша был практически у самой верхушки.

— Долгих, ты точно от обезьяны произошел! От бабуина! — громко проговорила я. Хотя повышать голос в лесу не хотелось. Ночь была тихой и безветренной. Ни одно дерево не шелохнется. И это хорошо. От протяжного скрипа стволов я бы точно свихнулась.

— Остроумно, Ковалева! — донесся глухой голос Пашки.

— Ну что там? — поторопила я Долгих, настороженно оглядываясь. Странные шорохи не прекращались.

— У меня для тебя хорошие новости, — обрадовал меня Паша. — Я вижу, в какой стороне освещенная трасса!

— О, отлично!

— Но я понятия не имею, сколько до нее километров… — негромко сверху продолжал Долгих.

— О-о-о, — протянула я разочарованно.

Не выдержала и сняла босоножки. Сзади что-то хрустнуло, кто-то снова застонал. От неожиданности я подскочила на месте.

— Блин, Долгих, слезай обратно! — взмолилась я, обхватив шершавый ствол руками. Перед этим на всякий случай, как Паша, поплевала на ладони… Будто это как-то могло сказаться на моем умении лазить по деревьям…

— Погоди, я еще не до конца разведал обстановку! — важным голосом ответил Пашка.

Я пыталась не вслушиваться в шорохи, но у меня ничего не получалось… Будто кто-то наблюдал за мной из кустов… Ветка сбоку хрустнула. По спине опять пробежал мороз… В какой-то момент мне показалось, что я отчетливо слышу чьи-то шаги… И жалобное всхлипывание будто стало громче… Хруст, шаг. Хруст, хруст. Два шага. И тут внезапно раздался пронзительный душераздирающий крик. Мой. Да, это я, не выдержав, заверещала.

— Ковалева! — охнул сверху Пашка. Не знаю, как он от неожиданности с дерева не свалился.

Я, вцепившись в ствол, подтянулась на руках и ухватилась за первый попавшийся сук. Пашка поспешно спускался мне навстречу. Сверху на мою голову сыпалась кора.

— Что случилось?

— Помоги! — кряхтела я. — Там косуля… или кабан… Или черт!

— Какой черт? — удивился Пашка.

— Страшный! Из ада! Дай руку! — рявкнула я.

Долгих изловчился и с легкостью подтянул меня вверх. Вдвоем мы уселись на толстом мощном суку и уставились вниз.

— Если отсюда упасть, можно свернуть шею? — шепотом спросила я, разглядывая оставленные под деревом босоножки.

— Ты упадешь прямо в объятия черта, — угрюмо припугнул меня Долгих.

— Мамочки! — охнула я, не оценив шутку друга.

— Серьезно, Поля, мы сидим тут на дереве как два орангутанга из-за какого-нибудь ежика…

Я проигнорировала слова друга, продолжая прислушиваться…

— Слышал? — снова зашипела я.

— Нет, — так же шепотом ответил Долгих. — Что я должен слышать-то?

— Ой, ну тебя! — Я крепче ухватилась за ствол. А Пашка — за меня…

Теперь я слышала только его дыхание над ухом. Руки снова затекли от напряжения и неудобной позы. Я вспомнила, как Пашка внезапно поцеловал меня в машине, и покрылась мурашками. Кажется, Долгих тоже подумал о том, что, наконец, произошло между нами. Замер, разглядывая мое смущенное лицо. Боясь навернуться с дерева, я одной рукой обняла ствол, а второй схватилась за кисть Долгих. Пашка крепко сжал в ответ мою ладонь. Мы молчали.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — негромко проговорила я, осмелившись взглянуть на друга.

— Разве? — удивился Паша.

— Ага, — кивнула я, — в твоих мыслях точно есть что-то про меня.

— Верно, — согласился Паша, — размышляю вот, волнуешься ли ты…

— Очень волнуюсь! Слышал, как я орала?

— Слышал, — улыбнулся Паша, опуская взгляд на мои губы, — орала ты будь здоров, Ковалева!

— Спасибо, Долгих! Я еще и добермана перепугалась…

— Этим летом тебе достается от всяких жутких псов, — покачал головой Пашка.

Это он Груню, наверное, имеет в виду…